635 лет назад именно 21 сентября в верховьях Дона произошло историческое сражение, получившее название Куликовской битвы.
Если ты живешь в средней полосе России, стыдно хотя бы раз не побывать на Куликовом поле! Это — наша душа, корни нашей истории и культуры.
Из Москвы стартуем в пять утра. Рассвет застает уже в Тульской области. Слева от трассы предутренний густой туман нехотя уступает дорогу солнечным лучам. Красота неимоверная, не остановиться невозможно! Дальше по трассе на склоне справа неожиданно встречаем белый крест и выложенную кем-то надпись: «Воину Евгению». Почему именно здесь решили увековечить память обычного русского пограничника, мне не известно. Но перед глазами моментально встает светлый образ рядового Евгения Родионова, воина-мученика, которому в Чечне отрезали голову за отказ снять нательный крест. Впрочем, это уже новейшая история России…
Еще километров сто по навигатору, и становится очевидным, что мы заблудились. Указатели на Куликово поле мы проскочили, приходится развернуться и дальше — только по карте.
Наконец, въезжаем в поселок Епифань. Историко-этнографический музей Епифани — это не экспозиция мертвых раритетов, а живой аттракцион для туристов. На выставке «В гостях у купца Байбакова» вам не только разольют чай из самовара, но и выдадут купеческий кафтан, чтобы сполна погрузить посетителя в атмосферу XIX века.
От сотрудников музея узнаем любопытное предание: в 1380 году в помощь Мамаю здесь проходил отряд литовцев, но настоятель монастыря так хлебосольно встретил врагов, столько вина предложил «дорогим гостям», что, когда неприятели протрезвели, сражение на Куликовом давно закончилось. К назначенному часу «Х» западные «партнеры» опоздали.
Правда, монахов за такое хлебосольство казнили. Так рассказывают в Епифани.
130 километров от Тулы, и мы в селе Монастырщина. За храмом, у подножья холма — слияние Дона и Непрядвы. Именно здесь 635 лет назад войско Дмитрия Донского, переправившись через реку, выступило на Куликово поле, чтобы вскоре — победить или умереть.
Незадолго до битвы некоторые воеводы советовали князю не переходить Дон, чтобы в случае поражения легче было отступать. Но летопись сохранила слова Дмитрия Донского: «Лучше было не идти против безбожных сил, нежели, придя и ничего не сотворив, возвратиться вспять. Сейчас же пойдем за Дон и там положим головы свои за братию нашу!»
По сути, с этих крутых берегов и начинается Куликово поле, хотя само Мамаево побоище произошло примерно в пяти километрах от Монастырщины.
Как передает летопись, всю ночь накануне выли за рекой Непрядвой волки. А наутро, в день празднования Рождества Богородицы, 8 сентября по старому стилю (21 сентября по новому) началась великая битва, названная летописцем «донским побоищем».
Сражение происходило на крайне тесном участке земли размером всего полтора на два километра. И тут возникает вопрос: почему две армии сошлись именно здесь, а не на обширной равнине?
— Все дело в том, что Дмитрий Иванович специально выбирал это поле для битвы, — объясняет нам заведующий отделом музея-заповедника «Куликово поле» Сергей Цепляев. — Потому что любимая тактика Орды — это «тулугма», то есть не фронтальный удар, а охват и уничтожение противника по флангам. Но если бы мы посмотрели на это поле 600 лет назад, перед нами стояла бы большая стена леса, и вообще здесь очень много оврагов. Все это мешало ордынцам применить их любимую тактику, зато помогло Дмитрию Ивановичу. Русский князь навязал Мамаю тактику линейного фронтального удара, в итоге это стало одной из причин победы нашего воинства.
В полутора километрах от трассы, вдоль оврагов расположена так называемая Зеленая дубрава. Здесь в низине Дмитрий Донской спрятал засадный полк Боброка Волынского. Видя гибель друзей, находившиеся в резерве тоже рвались в бой. Но Дмитрий Волынец, командующий Засадным полком, с силой сдерживая их, говорил: братья, еще не время, не время!
Много крови к тому времени пролилось… Но когда Мамай уже ликовал, думал, что сломлены наши полки (Сторожевой пал, Передовой полк пал, уже стали теснить наш Большой полк, и татары стали обходить во фланг в сторону Непрядвы), внезапно вылетел на них Засадный полк! И ордынцы побежали.
Найти место, где находился эпицентр Куликовской битвы, не так-то просто. Нет ни указателей, ни асфальтированных дорог.
В отличие от знаменитого Бородинского поля (которое весьма благоустроено, местами застроено коттеджами и, по указу ретивых чиновников, частично закатано в бетон), Куликово поле до сих пор остается заброшенным пустырем — в хорошем смысле: только степь, ковыль да овраги. Даже исторические монументы находятся по периметру, чуть вдалеке от места самой битвы.
Что удивительно, к центру сражения туристов не возят. Туда не то что экскурсионный автобус — не каждый внедорожник в ненастье пройдет. Но танки грязи не боятся. Вместе со знакомым священником на моей разбитой в командировках легковушке пытаемся пробраться как можно дальше, вглубь поля.
— Осторожно, там траншея какая-то! — предупреждает батюшка. — А за ней овраги. Вот эта дубрава — это уже край поля, где шли активные военные действия, сейчас мы с вами оставим тут машины и дальше пойдем пешком. Хотя бы так почтим наших предков — пройдем тем полем, которое усеяно русским телами, напоено русской кровью и каждый сантиметр — это святая земля.
Преодолев овраг, бредем по колено в траве в поисках какого-то незаметного ориентира. Наконец, священник указывает:
— Вот он, видите? Маленький крест! Сейчас мы находимся в самом центре сражения, в его ядре, именно здесь располагались русские полки, а с той стороны наступала конница Мамая. Отсюда в бинокль можно уже разглядеть Красный холм, где была ставка Мамая.
— Что такое средневековое сражение? — сотрудник музея Сергей Цепляев пытается объяснить весь ужас того боя. — Оно не столь красочно, как в кино… Нет позерства, нет размахивания саблей. Несколько тысяч человек сходятся в этом узком участке, получается такая горловина бутылки, в которую с огромной скоростью втягиваются и русские войска, и ордынские. Представьте, несутся две конные армады, лавины — ба-бах! Удар, и от этого удара даже железо начинает сыпаться. Задача в бою очень простая — как можно быстрее вывести противника из строя, желательно одним ударом. Потому что второго удара можно не успеть нанести. Ба-бах! А потом начинают расходиться, потому что физические силы не бесконечны. Человек и лошадь в таком бою, с тяжелым вооружением, могут выдержать десять, пятнадцать, двадцать минут — дальше физические силы покидают как людей, так и коней.
Когда находишься в центре Куликова поля, охватывает трепет. Те немногие, кто с нами сюда дошел, стоят в молчании. Лишь ветра шум, да колыханье степного ковыля. И кажется, что земля здесь сходится с небом.
Священник, разжигая на ветру кадило для панихиды, делится переживаниями:
— Мы с вами находимся сейчас в самом узком месте поля, где шла эта страшная сеча. Но гибли не только от мечей, копий и стрел — многие просто гибли под ногами коней… Свалка, стена на стену… А отходить уже некуда, только вперед! Легко об этом сейчас рассуждать, спустя много веков. А если чуточку себе представить тот миг, эти страшные мгновения, часы — это было месиво, крики, искры от ударов мечей, стоны раненых, страшная боль.
Уголь, наконец, зажжен, плавится благовонный ладан. Дым от кадила стремительно уносится в поле…
— О приснопамятных рабах Божиих, погибших на Куликовом поле брани помолимся…
В те дни, говорят летописи, реки поля Куликова текли кровью — и это не метафора. Семь дней потом собирали погибших и хоронили в братских могилах. Тысячи, десятки тысяч погибших. У каждого из них дома остались семьи, дети, вдовы.
Порывы ветра доносят до нас выписанные из летописей имена князей, бояр, простых воинов. Спустя шесть столетий они остаются в нашей памяти. Герои Куликовского сражения, наши далекие предки, которые здесь отдали жизнь за Отечество, значит, за нас, за меня.
Фото Платона Чернова, Александра Егорцева
